Собор
Следующие, яркие воспоминания детства, связаны с молением.
Бабушка не только управляла своей семьёй. На большие божественные праздники в её доме организовывалось общее моление – собор На него съезжались многие верующие из соседних деревень, если праздник был большим. На менее значительные праздники приходили люди с Георгиевских поместий.
В те времена заимка Георгиевская состояла из восьми дворов. Это, довольно большое поселение, по таёжным меркам. Для сравнения, на данный момент, осталось на Георгиевске два жилых дома.
Страж времени
В бабушкином доме поселился мой отец и по соседству с ним живет Кирилл, который планирует по весне перебраться в монастырь.
Если не занесёт в наши глубины людей, спасающихся от власти, то останутся на Георгиевске одни могилки и при них батя наш, как страж времени.
Платок по-староверовски
На собор приезжало много народу. Все переодевались в молельные сарафаны и по-особому староверовскому обычаю, повязывали огромные платки.
Делалось это так: платок расправлялся на всю длину, у него слегка подгибался один край и накидывался на голову. Возле ушей на краешках платка делалось две складки, а под подбородком платок закреплялся булавкой.
После этого оставалось лишь заправить под него волосы со лба, чтобы не торчали, и надвинуть платок сильнее на глаза.
Одинаковые, как матрешки
В длинных сарафанах до пола и разноцветных цветастых или однотонных платках, женщины становились похожими друг на друга как матрёшки из набора. Нам, детям приходилось заглядывать каждой в лицо, чтобы среди однообразных фигур обнаружить свою маму.
Любили мы эти моления безумно, по крайней мере, до тех пор, пока нас не заставляли принимать в них участие.
Лестовка и подрушник
Нет, нам, конечно, с детства вручались лестовки и подрушники (лестовка предназначалась для подсчёта поклонов, а подрушник – тоненькая квадратная подушечка – был нужен при земных поклонах, на него клали руки).
Но, строго придерживаться молитвенного распорядка мы были не обязаны. В силу нашей молодости, нам прощалось не очень активное участие в молитве.
В начале моления мы чинно стояли возле родных, но хватало нас, максимум, на пять минут.
Развлекаемся
Потом мы с Ленкой тихонько отступали и начинали дёргать за подолы тётенек. Это было нашим развлечением.
Чужие тётки не смели сделать нам замечаний, а мы этим пользовались.
Из-за схожести фигур, присутствующих в горнице молельщиц, мы иногда ошибались и нечаянно дёргали тётушек или маму.
Мама сердится
От тёток порицания не было, а вот мама могла вывести в прихожую и отругать вполголоса. Поэтому, следовало ошибаться как можно реже, что мы и старались делать.
Самым смешным было наступить сзади на подол кому-то при земном поклоне. Человек, начиная вставать, обычно запутывался в сарафане и валился набок.
Ты бывал(а) на молении?
- Да (100%, 3 Голосов)
- Да. Я хожу в церковь (0%, 0 Голосов)
- Нет (0%, 0 Голосов)
- Нет. Но очень хочу (0%, 0 Голосов)
Всего проголосовавших: 3
Загрузка ...Намолились… можно спать…
Со взрослыми проделать этот трюк мы боялись, а вот друг с другом запросто. Потом, давясь хохотом, убегали на другую половину дома, чтобы посмеяться от души.
Устав от прослушивания молитв, зачитываемых речитативом, и монотонного пения, мы укладывались прямо в сарафанах на кровать, стоящую в горнице, и сладко засыпали, вдыхая запах ладана, исходящий из кадильницы.
Сказочный ореол свечи
Причём, специально укладывались так, чтобы видеть иконостас и прикреплённые возле каждой иконы свечи.
Когда сон начинал слеплять наши глазки, вокруг огоньков свечей, появлялся радужный ореол плавно перенося маленьких молельщиц в сказку на качающейся по волнам песнопений кровати. Бесподобное ощущение!
Одежда
Единственно, что мне всегда мешало, это одежда! До сих пор не люблю пижамы.
Но раздеваться при всём соборе и укладываться под одеяло, было бы верхом неприличия! А идти в другую комнату мы попросту не хотели.
Ночью, мы ещё несколько раз просыпались, когда читающие молитвы
менялись местами, и начинал звучать чужой голос.
Милые, родные голоса…
Помню, что особенно сладко спалось в те моменты, когда молитвы читала бабушка или тётки. От звучания родных голосов, нараспев произносящих непонятные нам слова, на старославянском языке, становилось тепло и уютно.
Обычно, наш с детьми собор заканчивался утром, когда носики, унюхав вкусные запахи, доносящиеся из кухни (бабушка называла кухню – куть) подавали нам сигнал к пробуждению.
Мы брели на другую половину дома, умывались, молились кое-как и приступали к завтраку. Потом игры и разные забавы, как у всех детей в мире.
